Генерал губернатор воронцов. Граф Воронцов

«Веди жизнь такую, чтобы все сокрушались о твоей смерти». Такова была отцовская заповедь на совершеннолетие и заповеди этой будущий Светлейший князь, генерал-фельдмаршал, генерал-адъютант, а тогда еще просто Мишель Воронцов следовал всю свою жизнь.

Юный Михаил принадлежал к роду, возвышением своим обязанному Михаилу Илларионовичу, способствовавшему восшествию на престол императрицы Елизаветы Петровны. Ценя преданность и честность Воронцова, императрица отдала за него свою двоюродную сестру — графиню Анну Карловну Скавронскую, дочь Карла Самуиловича Скавронского, брата императрицы Екатерины I, и возведя Воронцова в чин генерал-поручика 28 лет от роду. Также заслуги старого, но по началу незаметного рода, числящегося уже почти тысячу лет в России и поднявшегося в XVI веке, оценил и император германский Карл VII, возведя 27 марта 1744 года занимавшего пост вице-канцлера Михаила Илларионовича Воронцова с братьями в графское достоинство. В 1744 он же, Михаил Воронцов, был пожалован чином действительного тайного советника, сделан вице-канцлером, а в 1758 году — канцлером, и до самого вступления на престол императора Петра III пользовался своим высоким положением. Девиз на родовом гербе Воронцовых был: «Вечно непоколебимая верность».

Сам по себе род был таков, что, фактически, каждый четвертый его представитель по мужской линии достоин занесения в энциклопедию. Также по праву попала туда и одна особа противоположного пола.

Отец Михаила Семеновича — граф Семен Романович, генерал-аншеф от инфантерии, служил в армии под началом Румянцева-Задунайского, а впоследствии был русским послом при английском дворе в течение сорока с лишним лет. Дядя, граф Александр Романович, известен как замечательный государственный человек. При Екатерине II он был действительным тайным советником, сенатором и президентом коммерц-коллегии, а при императоре Александре Павловиче занимал должность государственного канцлера и министра иностранных дел. Младшая сестра Семена Романовича и Александра Романовича Екатерина Романовна была за князем Дашковым и, овдовев, состояла президентом двух (!) академий (наук и Российской), отличалась умом и эрудицией.

Будущий Светлейший князь родился 18 мая 1782 года. Четырех лет от роду был записан в лейб-гвардии Преображенский полк капралом, а в 1801 г. поступил в полк подпоручиком. В конце 1803 г. находился волонтером на Кавказе и сражался с горцами и иранскими войсками. Тут и начинается отсчет его блистательного воинского послужного списка.
За отличие при взятии Эривани 28 августа 1804 года награжден орденом Святого Георгия 4-ой ступени. В 1805 году участвовал в походе в Ганновер, в 1806-1807 годах сражался с французами в Польше и Восточной Пруссии и за отличие под Пултуском произведен 10 января 1807 года в полковники.

В 1807 году молодой офицер назначен командиром 1-го батальона Преображенского полка, а в 1809-ом отбыл в Дунайскую армию, где участвовал в боевых действиях с турками, будучи командиром Нарвского мушкетерского полка. 29 сентября 1809 г. из полковников лейб-гвардейского Преображенского полка назначен шефом Нарвского мушкетерского полка, а за храбрость при штурме Базарджика пожалован в генерал-майоры. За взятие Виддина был удостоен ордена Святого Георгия 3-ей ступени. В 1812 году, во время компании Наполеона, командовал 2-й сводно-гренадерской дивизией в армии Петра Багратиона и сражался под Салтановкой, Смоленском и Бородином, где был ранен пулей в ногу. Поднявшись после ранения на ноги и вернувшись в строй, Михаил командует авангардом 3-й армии и 8 февраля 1813 года уже (!) пожалован в генерал-лейтенанты, а с августа того же года находился в Северной армии под Гросс-Беереном, Денневицем, Лейпцигом и Касселем. В 1814 году отличился под Краоном и был удостоен ордена Святого Георгия 2-ой ступени. После войны командовал 12-й пехотной дивизией, затем в чине генерал-адьютанта с 1815 года по 1818 год возглавлял русский оккупационный корпус во Франции. После возвращения в Россию командовал 12-й пехотной дивизией, а 19 февраля 1820 года назначен командиром 3-го пехотного корпуса.

Следующим местом службы блестящего офицера, на наградном списке которого 24 высокие награды, в числе которых ордена Святого Андрея Первозванного с алмазами, Святого Александра Невского с алмазами, Святого Георгия 2-ой ступени, Святого Владимира 1-й степени, Святой Анны 1-й степени с алмазами, а также двенадцать иностранных наград — французский орден Святого Людовика 1-й степени, английский орден Бани 1-й степени, австрийские ордена СвятогоСтефана и Военный Марии Терезии 3-й степени, шведские ордена Серафимов и Военный Меча 1-й степени, прусские ордена Черного Орла и Красного Орла 1-й степени, ганноверский орден Гвельфов 1-й степени, гессен-касельский Военный орден заслуг 1-й степени, сардинский орден Маврикия и Лазаря 1-й степени, греческий орден Спасителя 1-й степени, турецкий орден Славы с алмазами, крест за Базарджик, а также право на ношение золотой шпаги с алмазами «за взятие Варны» и знака отличия «за XXX лет беспорочной службы», стала Одесса.

В мае 1823 года выдающийся военачальник был назначен Новороссийским и Бессарабским генерал-губернатором. Офицер, мечтавший посвятить себя мирному труду. Получил широкое поле для кипучей деятельности и имел для этого большой опыт. На принадлежащих ему фабриках впервые в России были внедрены «англицкие» паровые станки, выписанные из Англии, а первые в России «голландские» сыры производились в его имениях. Кстати, слывя либералом, хотя и был блистательным придворным и монархистом по складу гражданского сознания, был знаком с преддекабристскими движениями и впервые в русской армии издал пособие для обучения грамоте нижних чинов, а также сборник стихов и басен русских поэтов для солдатского чтения. Кстати, известен случай, когда Воронцов во время Кавказской кампании приказал выбросить с подвод свое имущество, чтобы погрузить на них для раненых солдат, а позже, во Франции, чтобы рассчитаться за шампанское и карточные долги своих офицеров, оплатил все их долги лично, практически разорившись, однако сохранив честь не только свою как командира, но и России и ее армии.

Вообще то Одессе везло на первых людей города, людей незаурядный и влюбленных в свое детище. Однако не всем было ко двору, что городом и краем правят иностранцы и когда граф Воронцов занял пост Новороссийского генерал-губернатора, кое-кто вздохнул с облегчением, дескать, «на Одессу, насквозь пропитанную иностранщиной, наденут русскую узду». В частности, известный мемуарист Франц Вигель писал по этому поводу: «Захотели, наконец, чтобы Новая Россия обрусела, и в 1823 году прислали управлять ею Русского барина и Русского воина».

Бесспорно, Михаил Семенович был и русским барином и русским воином, но происхождение вовсе указывало на его неприятие свего, что не имело славянских корней. Воспитание он получил европейское и такой патриотизм был ему чужд. К тому же граф был человеком не только образованным, но и умным, что приходится признать, невзирая на нелестные отзывы о нем Александра Пушкина.

«Полумилорд, полукупец,

полумудрец, полуневежда,

полуподлец, но есть надежда,

что будет полным наконец».

Бесспорно, гениальная звезда российской поэзии имела право на собственное мнение, да и, собственно говоря, по разным причинам не любили они с Воронцовым друг друга. Однако, претендуя на объективность, следует отдать должное этому выдающемуся государственному деятелю, годы правления которого справедливо называют «золотым веком Одессы». Да и сам Пушкин признавал таланты Воронцова, «путаясь в показаниях». Ведь слова «там все Одессой дышет» многого стоят.

Собственно, в должности губернатора Михаил Воронцов не оправдал надежд радетелей национальной идеи, ведя ту же политику, что его предшественники-иностранцы и считая истинным выражение «Чего недостает дома, то заемлется немедленно из чуждых стран». Кстати, в речи над гробом Светлейшего при его погребении архиепископ Херсонский Иннокентий отметил, что «Для многих новых предприятий недостает туземных делателей – почивший не медлит призвать их отовсюду, употребляя для сего даже собственные средства; а в числе призванных на время, многие, будучи обласканы, успокоены и привязаны к новой стране самыми успехами своими, остаются у нас навсегда».

Став генерал-губернатором Новороссии, Михаил Воронцов поднял экономику края на недосягаемую высоту, придав промышленности и сельскому хозяйству мощнейший импульс к развитию. Также пристальное внимание губернатор уделял развитию науки, просвещению и культуре, основав одной из первых газет Юга Российской империи — «Одесского вестника», который, к слову, издается и поныне. Именно при нем в Одессе открылась вторая в России после Санкт-Петербурга Городская публичная библиотека, было налажено книгоиздание, в том числе и на украинском языке.

Отдельно стоит отметить социальные взгляды князя и его заботу об «иноверцах»: татарах, евреях, караимах. Его позиция не может не восхищать. Примером деятельности Воронцова в области межнациональных отношений стоит указать его отношение к евреям. Доротея Атлас в книге «Старая Одесса. Ее друзья и недруги» пишет: «Желая оживить торговлю края, князь принял евреев под свое покровительство. Он обратил внимание на поднятие умственного и нравственного уровня одесских евреев. Были открыты еврейские общественные школы для детей обоего пола, главная синагога, молитвенные дома и больница».

Губернатор предпринимал «меры для изыскания средств», «по высокому эстетическому вкусу начертил план синагоги» (кстати!), «прилагал особенное попечение о больнице». Стараясь поднять значение еврейского населения в глазах русского общества, он добился посещения синагоги императрицею Александрой Федоровной и позже, по его же предложению, император Николай с наследником престола «осматривал в подробности» еврейские школы и больницу.

В итоге планы Воронцова удались и в Одессу стала переезжать австрийская еврейская интеллигенция и крупные негоцианты с солидными капиталами. Они приобретали недвижимую собственность, открывали торговые дома. В 1850-х в Одессе существовали еврейские фирмы, делавшие миллионные обороты.

Отдельной страницей в истории Одессы и не менее значимым эпизодом в биографии князя, который ярко характеризует его, стал 1843 год, когда был создан проект о разделении всех живущих в России евреев на два класса: полезных и бесполезных. Полезными предполагалось называть купцов третьей гильдии, цеховых ремесленников, земледельцев и тех мещан, которые владеют недвижимым имением, приносящим известное количество годового дохода, а все прочие евреи должны были признаваться бесполезными и подлежали репрессиям с целью склонения их к выбору отрасли «пропитания» с целью признания их «полезности». Также предполагалось выселить евреев из местечек в большие города без права выезда и обложить их тройной рекрутской повинностью. Одним словом, очередное проявление «лютой любви» российского менталитета к евреям. Однако умное противостояние Михаила Семеновича, который писал, что «самое общее название «бесполезных» для нескольких сотен тысяч людей, по воле Всевышнего издревле живущих в Империи, и круто, и несправедливо; но если и принять сие название для некоторого количества евреев, то и тогда разделение, мне кажется, должно быть другое». По его мнению, которое граф не смутился озвучить в докладе, отмечено, что в проекте министерства «остается бесполезным многочисленное сословие раввинов и других духовных законоучителей и получивших ученую степень, которые бесспорно и самим правительством считались полезными».

Также, «рассуждая беспристрастно, нельзя не удивиться, что все сии многочисленные торговцы считаются бесполезными и, следственно, вредными, тогда как они мелким промыслом, без всякого сомнения, помогают, с одной стороны, промышленности сельской, а с другой – торговой, и то в провинциях польских, где национального мелкого купечества никогда не было и теперь не находится», писал губернатор, вежливо указывая на «тактичность» слова бесполезный по отношению к целому народу и аккуратно подчеркивая глупость проекта.

«Смею думать – резюмирует генерал губернатор Новороссийского края, – что худые последствия будут неизбежны если мера сия примется во всей строгости; смею думать, что мера сия и в государственном виде вредна и жестока. С одной стороны отымутся сотни тысяч рук, помогающих мелкой торговой промышленности в провинциях, где заменить их нет и долго не будет возможности; с другой же – плач и вопли столь огромного числа несчастных, которых постигнут печальные действия сей меры, будут служить порицанием и у нас, и за пределами России».

Что касается непосредственно Одессы, то она при Михаиле Семеновиче стала третьим после Санкт-Петербурга и Москвы городом Российской империи. В 1840 году население молодой Одессы по численности превышало почти на треть население древнего Киева, а доходы в городской бюджет были примерно равны суммарным доходам всех остальных тогдашних городов на территории Украины той эпохи.

Наступил 1844 год и Воронцов указом Николая I назначен наместником Кавказа и главнокомандующим русскими кавказскими войсками с сохранением за ним Новороссийского генерал-губернаторства. «Проявив себя как искусный дипломат, Воронцов добился добровольного присоединения значительной части дикого и феодального тогда Кавказа к Российской империи», пишут историки.

В 1845-1852 годах, назначенный главнокомандующим всех войск на Кавказе и наместником кавказским, он, исполняя волю государя, берет столицу непокорного Шамиля аул Дарго и принуждает мятежников перейти к глухой обороне. Тогда то он получает титул князя, а затем и Светлейшего князя.

В 70 лет князь Воронцов просит об отставке, которая была принята. В высшем воинском звании России - фельдмаршальском, а также в статусе члена Государственного Совета на протяжении последних 30 лет, Михаил Семёнович Воронцов скончался 6 ноября 1856 года. После его смерти, 27 апреля 1867 года 3-му пехотному Нарвскому, а 19 июля 1903 г. 79-му пехотному Куринскому полкам в честь заслуг покойного пожаловано его имя, поскольку Воронцов был шефом Нарвского егерского полка с 29 марта 1836 года, а шефом Куринского егерского полка – с 8 июля 1845 года.

«Его деятельность во благо Одессы столь велика, что не хватит страниц романа. Учреждает газету «Одесский вестник» и сегодня выходящую в городе, первую в Одессе городскую публичную библиотеку, которой дарит сотни книг. Открыл Институт благородных девиц. Создал Городской музей и «Общество развития сельского хозяйства Южной России», открыл в Одессе училище для глухонемых, училище восточных языков и в Херсоне - училище торгового мореплавания. При Воронцове в Одессе появилось уличное освещение и водопровод, улицы выкладывались камнем, строились пароходы, развивалось виноградарство и земледелие, возводились больницы и приюты для неимущих. Это малая часть того, что сделал Воронцов для города, который очень любил», отзываются о великом гении Михаила Семеновича его библиографии и историки-краеведы. И ему платили взаимностью. О жизненном кредо графа Михаила Воронцова убедительно говорят сказанные им слова, которым он следовал всю жизнь: «Люди с властью и богатством должны так жить, чтобы другие прощали им эту власть и богатство».

Над надгробной плитой Воронцова находилось изображение ангела, явившегося женам-мироносицам у гроба Иисуса Христа со словами «Его нет здесь: он воскрес!». Этот символ установила над его могилой княгиня Елизавета Ксаверьевна. Она надолго пережила мужа и, прожив 88 лет, умерла в 1889 году.
В годы управления Новороссией эта хрупкая женщина помогала своему супругу в его делах и сама делала посильный вклад в развитие города и его социальной сферы. Под её патронажем в Одессе были созданы Дом презрения и училище для глухонемых девочек, в самом доме Воронцовых располагалось Одесское императорское общество истории и древностей. К сожалению, сама прямая линия рода Воронцовых практически угасла после князя, поскольку родительская судьба супругов Воронцовых сложилась не очень счастливо. Четверо из шести их детей умерли в раннем возрасте, сын Семён был бездетен, и только сыну дочери Софии Павлу, по специальному дозволению было суждено продолжить фамилию Воронцовых.

Вообще, говоря о роли князя в становлении Одессы нельзя не упомянуть более обширно о сего супруге. Княгиня Елизавета Ксаверьевна, урожденная Воронова посвятила лучшие годы своей жизни, много, долго и плодотворно трудилась на благо Одессы.

Родилась она в семье коронного гетмана польского, генерала от инфантерии, графа Ксаверия Браницкого. Мать Елизаветы — урожденная графиня Энгельгардт, любимая племянница Григория Потемкина, пользовалась особым вниманием императрицы Екатерины П. В детстве Елизавета, живя при строгой матери в деревне, получила прекрасное образование и воспитание, и уже пятнадцати лет, благодаря близости семьи ко двору, была удостоена звания фрейлины. Во время первого заграничного путешествия познакомилась с боевым генералом графом Михаилом Семеновичем Воронцовым и 20 апреля 1819 года в Париже в православной церкви состоялось их венчание. Ей шел тогда двадцать седьмой год, ему — тридцать седьмой.

Кстати, Екатерина II, выразив свое согласие на брак, писала отцу Михаила Семеновича: «Молодая графиня соединяет все качества выдающегося характера, к которому присоединятся все прелести красоты и ума: она создана, чтобы сделать счастливым уважаемого человека, который соединяет с нею свою судьбу».

В начале 1820 года Елизавета Ксаверьевна родила дочь, умершую через несколько дней. Стремясь как-то смягчить горечь утраты, молодая чета часто меняет место жительства: Москва, имение Воронцовых в селе Андреевское, несколько раз посещали имение Браницких в Белой Церкви, бывали в Италии, Париже, Англии, а потом направилисьв Петербург.

7 мая 1823 года Михаил Семенович получил назначение Новороссийским генерал-губернатором и полномочным наместником Бессарабской области. Начался новый, длительный одесский период в жизни Елизаветы Ксаверьевны. И все эти долгие годы она была в центре одесского общества и не только в связи со служебным положением мужа, но и по своим личностным качествами. Елизавета Ксаверьевна оставила неизгладимый след среди современников. «Графиня Воронцова полна живой и безусловной прелести. Она очень мила…», пишет княгиня Смирнова и ей вторит Раевский: «Она очень приятна, у ней меткий, хотя не очень широкий ум, а ее характер — самый очаровательный, который я знаю».

Небольшого роста, с чертами несколько крупными и неправильными, графиня Елизавета Ксаверьевна Воронцова была, тем не менее, одной из привлекательнейших женщин своего времени. И поклонников у нее было достаточно. Кстати. Вот и ответ, откуда появился пушкинский «полумилорд».

Более чем полувековая жизнь Елизаветы Ксаверьевны в Одессе — это огромнейшее число добрых дел, хорошо известных в городе и навечно оставшихся в его истории. Прежде всего — ее благотворительная деятельность, в которой она объединила идеей помощи страждущим самых достойных женщин города. Первые же итоги и этой деятельности были по достоинству оценены императором Николаем I в Высочайшей Грамоте на имя жителей Одессы за попечение, оказанное ими при снабжении армии всем необходимым, во время русско-турецкой войны 1828-1829 годов, за устройство госпиталей для раненых и больных воинов.

Капитал созданного ею Общества призрения и милосердия постоянно пополнялся как за счет коммерческой деятельности, так и частных пожертвований, в первую очередь самой Елизаветы Ксаверьевны, которая, кстати, за годы в Одессе направила на благотворительность просто астрономическую по тем временам сумму – более 3 миллионов царских рублей. Женское благотворительное общество явилось «рассадником благотворительных учреждений в Одессе». Так, после Крымской войны, когда многие были разорены, и в городе царила вопиющая нужда, был организован просуществовавший более 28 лет «Комитет попечения о бедных», призревший зимой 1856-1857 годов более 3 тысяч человек, в том числе 1200 христиан и 260 еврейских семей.
«Ты человек — этого достаточно. Ты беден — более чем достаточно. Ты дитя моего Бога» — вот истина, которую она исповедовала всю жизнь.

После смерти в ноябре 1856 года супруга, оставшись на постоянное жительство в Одессе, Елизавета Ксаверьевна отошла от светской жизни, уделив время семейному архиву. Кстати. современники утверждают, что часть архива она уничтожила. Она полностью посвятила себя благотворительности, оказанию помощи и поддержки тем, кто в этом больше всего нуждался.
«Она имела только одно служение — служение Богу, один долг — долг сердца и повиновалась одному голосу — голосу милосердия. И везде, где вздыхал бедняк — появлялась она. Где стонал больной — помогала она. Где раздавались жалобы вдовицы — она являлась утешительницей. Где плакала сирота – она осушала ее слезы. Где стыдливая нищета конфузливо пряталась от глаз людских — там отыскивал ее являлся на помощь ей небесный ангел, называемый Елизавета Воронцова» — так охарактеризовал благотворительную деятельность Елизаветы Ксаверьевны одесский городской раввин доктор Швабахер в речи в воспоминание покойной.

Многогранная общественная деятельность Елизаветы Ксаверьевны была увенчана высшей наградой Российской империи орденом святой Екатерины или Освобождения 1 степени. Его девиз «За любовь и Отечество» был написан на знаках ордена серебряными буквами на красной ленте с серебряной каймой и золотыми буквами — на серебряной восьмиконечной звезде.

Преклонный возраст и болезненное состояние заставили Елизавету Ксаверьевну сложить с себя полномочия председательницы женского благотворительного общества, которому посвятила 43 года самой полезной и плодотворной деятельности. Скончалась светлейшая княгиня Елизавета Ксаверьевна Воронцова 15 апреля 1880 года.

В пятницу же, 18 апреля городской голова Григорий Маразли получил телеграмму на имя сына Елизаветы Ксаверьевны, светлейшего князя Семена Воронцова от министра Двора Его Величества графа Адлерберга, в которой сообщалось о последовавшем разрешении на погребение праха Елизаветы Ксаверьевны Воронцовой в Одесском кафедральном соборе, где ранее был похоронен ее муж.

Такой, чести Елизавета Ксаверьевна удостоена не случайно и не только потому, что она была сиятельной особой. Этот редчайший случай погребения женщины в кафедральном соборе, убедительно подтверждает факт того, что Елизавета Ксаверьевна Воронцова — возвышенная христианка.

В церемонии перенесения тела усопшей из дворца в собор, приняли участие родные и близкие княгини, высшие военные и гражданские руководители, члены городской управы и гласные думы во главе с городским головой, все городское духовенство, воспитанники Михайло-Семеновского сиротского дома, многочисленные жители Одессы.

В ряде источников, в том числе посвященных Спасо-Преображенскому собору в Одессе, сохранились описания захоронения там Елизаветы Ксаверъевны. Находилось оно рядом с могилой ее мужа, у той же алтарной стены внутри Трапезной церкви. Памятником служила скромная мраморная плита с надписью: «Княгиня Елизавета Ксаверьевна Воронцова. Родилась 8 сентября 1792 года, с кончалась 15 апреля 1880 года» и словами, взятым из Евангелия: «Блаженни милостiи, яке тiи помиловани будут».

Рядом с храмом в первые же пять лет после смерти графа фельдмаршала Воронцова был поставлен ему памятник. На него жертвовали император и вся августейшая фамилия, военное, морское и духовное ведомства, 56 губерний от западных до восточных границ государства. Кто сколько мог, от тысяч рублей до копеек, но от души. На цоколе памятника поместили слова «Светлейшему князю Воронцову от благодарных жителей».

Увы, в советское время о Михаиле Воронцове основная масса людей судила лишь по пушкинской эпиграмме, а в популярное исторической литературе его выставляли как царского сатрапа, реакционера, душителя свободы. Однако стоит отметить одну интересную, на мой взгляд, вещь. В «сталинской» от 1951 года Большой Советской энциклопедии указано:

«Воронцов. Михаил Семёнович, князь, (1782 - 1856) - русский военный и государственный деятель, генерал-фельдмаршал; монархист, признававший необходимость уступок буржуазному развитию. В 1806 - 14 участвовал и отличился в войнах с наполеоновской Францией (портрет его располагается в первом ряду знаменитой галереи Зимнего дворца, посвященной героям войны 1812 года - В. Л.). В 1815 - 18 командовал русским оккупационным корпусом во Франции. В 1823 - 44 был генерал-губернатором Новороссии и наместником Бессарабской области. Осуществил ряд буржуазных мероприятий, содействовавших развитию земледельческой и промышленной деятельности на юге России (умножение хлебных культур, улучшение виноделия, разведение тонкорунных овец, улучшение транспорта, создание Общества сельского хозяйства Южной России и пр.)…». Не правда ли, отнюдь и не веет презрением. Скорее – признанием.

Но это было позже. А за 30 лет до этого в Одессе были четыре года гражданской войны, жертвы, террор. Собор, в котором покоился прах супругов Воронцовых, не подвергался ограблению ни при красных, ни при белых и только при установившейся советской власти, Собор стал вызывать ненависть новых хозяев, а печально известный указ Троцкого об изъятии церковных ценностей положил начало его разграблению.

Захоронения Воронцовых также были разграблены, а останки выброшены из храма на Слободку у кладбищенской стены, тянувшейся к Кривой Балке. По одной версии, старушки похоронили все, что осталось от Воронцовых. Уже после Великой Отечественной войны какие-то водитель подъемного крана и шофер грузовой машины по своей инициативе завезли туда плиту, сохранившуюся на территории Воронцовского дворца, в последствии Дворца молодежи имени пионера-героя Яши Гордиенко. По другой версии, перезахоронил Воронцовых шофер Никифор Яровой, за что и был расстрелян и сброшен в общую могилу на Втором христианском кладбище. По третьей версии, останки Воронцовых захоронены доцентом института им. Сталина Дмитриевым и он же поставил на могилах кресты и ограды.

А на месте собора поставили памятник «отцу народов». Однако памятник генералиссимусу Сталину на Соборной площади в 1961-м году снесли, а спустя 40 лет там вновь поднялись стены собора, в нижнем храме которого вновь упокоилась чета, столь многое сделавшая для Одессы.
В 2005 году Черноморский Православный фонд, который ведет возрождение храма, принял решение о возвращении праха четы Воронцовых в восстановленный собор для перезахоронения.
На сессии горсовета депутаты единодушно и стоя поддержали своего коллегу — председателя правления Черноморского Православного фонда Василия Иеремию. 20 октября 2005 года была проведена эксгумация могил Воронцовых, их прах отправлен на экспертизу. Найдены были фрагменты дорогих гробов с позолотой и элементами герба, фрагменты мундира фельдмаршала, металлических частей эполет, фрагменты дорогих одежд, обуви, в которых была похоронена княгиня. Прах князя оказался помещенным в свинцовую капсулу. Остатки богатого захоронения на самом бедном кладбище Одессы дали основание считать, что эксгумированные останки принадлежат Воронцовым. Это подтвердила и экспертиза, проведенная под руководством начальника Одесского областного бюро судебно-медицинской экспертизы доктора медицинских наук Григория Кривды. Антропометрические измерения совпали с прижизненными описаниями Воронцова, а анализ костной ткани позволил выяснить возраст умершего. По прижизненному портрету князя Воронцова провели идентификационную экспертизу, а из костей бедра и ребер Михаила Воронцова выделены ДНК для проведения сравнительных анализов с ДНК, которые можно выделить из останков его сына Семена, бывшего в свое время градоначальником Одессы, а похороненного в Санкт-Петербурге.

Все данные совпали и теперь мы знаем, кто вновь похоронен и по праву занимает место в одесской святыне.

Кстати. На церемонии перезахоронения случился один казус. По негласному решению муниципалитета, в процессии не должно было быть ни одного флага. Однако одна из делегаций от Крыма, в развитии которого также серьезную роль сыграл Светлейший князь Михаил Воронцов, не будучи об этом уведомлена, привезла с собой Андреевский флаг – символ и гордость российского флота. И попробуйте угадать, как мотивировал присутствие этого стяга в процессии представитель городских властей? По его словам, флаг был уместен и его таки допустили в процессию в связи с тем, что… Светлейший князь был кавалером ордена Святого Андрея Первозванного с алмазами. Однако…

Граф Воронцов. Его вклад в освоение Крыма

Граф Воронцов. Его вклад в освоение Крыма

Граф, позже светлейший князь Михаил Семенович Воронцов - фигура в отечественной истории весьма значительная, в особенности для новоприобретенных южных провинций Российской империи. Новороссия и Крым обязаны ему началами европейской цивилизации.

В личности М.С. Воронцова органично сочетались европейская образованность и определенная либеральность воззрений с истинно русской барственностью и сибаритством. В свете граф слыл англоманом. Этим он обязан своей юности, проведенной в Великобритании. Родитель будущего генерал-губернатора, Воронцов-старший многие годы во время правления матушки-государыни Екатерины II состоял русским посланником при английском дворе. В Англии же М.С. Воронцов получил образование и, будучи неполных 20 лет от роду, прибыл в 1801 году в Россию для поступления на военную службу.

Михаил Семенович Воронцов

Его военная и административная служба продолжалась почти до самой его кончины в 1856 году. Генеральские эполеты Воронцов получил в 1811 году, после успешного штурма османской крепости Базарджик. В Отечественную войну 1812 года он командовал гренадерской дивизией, сражался под Бородином, был ранен. Затем воевал против Бонапарта на полях Европы. За доблесть и полководческие таланты Воронцов был отмечен орденом Святого Георгия. В 1814 году граф успешно командовал русским гарнизоном в Париже. Кстати, долги российских господ офицеров, которые назанимали в Париже несколько сот тысяч рублей, Воронцов оплатил из своего кармана.

В 1819 году он был назначен управляющим Новороссийской и Бессарабской губерниями и остался на юге навсегда.

Многие поколения соотечественников ассоциируют образ графа Воронцова с едкой и неблагородной эпиграммой А.С. Пушкина. Попав в ссылку на юг и благодаря оказанной протекции оказавшись в окружении М.С. Воронцова в качестве мелкого чиновника губернаторской канцелярии, Александр Сергеевич, не обремененный особыми обязанностями, жизнь вел по возможности веселую. Предметом очередного увлечения молодого поэта стала супруга генерал-губернатора Елизавета Ксаверьевна Воронцова (в девичестве Браницкая). Реакция М.С. Воронцова на это была более чем сдержанной. Несмотря на это, поэт «укусил» его эпиграммой. Ее общеизвестный текст опустим. Мстить Александру Сергеевичу генерал-губернатор не стал.

Михаил Семенович Воронцов и его супруга Елизавета Ксаверьевна

Многолетняя деятельность М.С. Воронцова привела совершенно расстроенные дела южных провинций в состояние если не блестящее, то вполне приемлемое. Были приращены территории, построены сухопутные пути сообщения и порты. Благодаря мудро устроенной налоговой системе процветали торговля и предпринимательство. Строились промышленные предприятия, развивались сельское хозяйство и промыслы. На Черном море было заведено пароходное сообщение.

Результатом грамотной миграционной политики стало заселение огромных, некогда почти безлюдных, пространств Таврии. Край стал привлекателен для заселения не только мало- и великороссами, но и выходцами из Южной и Центральной Европы. Одесса стала третьим по величине городом империи, своеобразным разноязыким Вавилоном. Ожил и Крым. Впоследствии М.С. Воронцов получил в управление в качестве наместника и командующего войсками еще один «перспективный» регион - Кавказ. Эту должность он оставил лишь за пару лет до смерти.

Отметим, что все успехи были достигнуты в «прифронтовой полосе». Южные губернии непосредственно граничили с театрами русско-турецких военных конфликтов и непрекращающейся кавказской войны. Воронцову периодически приходилось отрываться от администрирования и возвращаться к военным занятиям. Венцом военной карьеры М.С. Воронцова было взятие османской крепости Варна в 1828 году. Правда, был в его полководческой деятельности провальный момент - 1848 год, поход на укрепленный аул Дарго, одну из резиденций Шамиля, который кончился большими потерями и не дал должного результата. Но к этому времени М.С. Воронцов уже был годами ветх, горной войной до того не занимался и в ее особенности не вникал.

Окончил свои дни М.С. Воронцов в Одессе в 1856 году. Погребен он был в Преображенском соборе, одесситы вскоре воздвигли ему памятник. В Крыму же неблагодарные потомки монументом заслуги Воронцова и по сей день не отметили. Здесь он сам, своей деятельностью, воздвиг себе памятники: Воронцовский дворец, парк, Воронцовское шоссе вдоль Южного берега Крыма. Так что в отношении М.С. Воронцова не А.С. Пушкин, а история расставила акценты.

_____________________________________________

Иванов А.В. Алупка: путеводитель. – Севастополь: Библекс, 2008.

Биография
Весной 1801 года российский посол в Англии граф Семен Романович Воронцов отправлял сына Михаила на родину, которой тот совершенно не помнил. Ему было чуть больше года, когда отец-дипломат, получив новое назначение, увез семью из Петербурга. ... Девятнадцать лет назад, 19 мая 1782 года, граф взял на руки первенца. Через год у Воронцовых родилась дочь Екатерина, а несколько месяцев спустя граф овдовел - его молодая жена Екатерина Алексеевна умерла от скоротечной чахотки. И в Лондон Воронцов прибыл с двумя маленькими детьми. Граф Семен Романович больше не женился, посвятив всю свою жизнь Мише и Кате.
С младых ногтей Семен Романович внушал сыну: любой человек принадлежит прежде всего Отечеству, его первейший долг - любить землю своих предков и доблестно служить ей. А возможно это лишь с твердым понятием о вере, чести и при наличии основательного образования... Граф Воронцов был не чужд педагогике и прежде: одно время он даже составлял программы для русской молодежи по военному и дипломатическому образованию. Подвигло его на это дело то убеждение, что засилье неучей и иностранцев на высоких постах весьма вредит государству. Идеи Воронцова поддержки, правда, не встретили, но зато в сыне он мог реализовать их полностью... Семен Романович сам подбирал ему учителей, сам составлял программы по разным предметам, сам с ним занимался. Эта продуманная система образования вкупе с блестящими способностями Михаила позволили ему обрести тот багаж знаний, которым он будет впоследствии поражать современников на протяжении всей жизни. Воронцов поставил себе целью вырастить из сына россиянина и никак не иначе. Прожив полжизни за границей и обладая всеми внешними признаками англомана, Воронцов любил повторять: «Я русский и только русский». Эта позиция определила все и для его сына. Помимо отечественной истории и литературы, кои, по мнению отца, должны были помочь сыну в главном - стать русским по духу, Михаил великолепно знал французский и английский, овладел латынью и греческим. В его ежедневном расписании значились математика, естественные науки, рисование, архитектура, музыка, военное дело. Отец считал необходимым дать сыну в руки и ремесло. Топор, пила и рубанок сделались для Михаила не только знакомыми предметами: к столярному делу будущий Светлейший князь так пристрастился, что отдавал ему все свободные часы до конца жизни. Так воспитывал детей один из богатейших вельмож России. И вот Михаилу девятнадцать. Провожая его служить в Россию, отец предоставляет ему полную свободу: пусть выберет себе дело по душе. Из Лондона в Санкт-Петербург сын российского посла прибыл в полном одиночестве: без слуг и компаньонов, чем несказанно удивил воронцовскую родню. Более того, Михаил отказался от привилегии, которая полагалась имеющему звание камергера, присвоенное ему, еще когда он жил в Лондоне. Эта привилегия давала право молодому человеку, решившему посвятить себя армии, сразу же иметь звание генерал-майора. Воронцов же попросил дать ему возможность начать службу с низших чинов и был зачислен поручиком лейб-гвардии в Преображенский полк. А так как столичная жизнь молодого Воронцова не удовлетворяла, то в 1803 году он отправился вольноопределяющимся туда, где шла война, - в Закавказье. Суровые условия переносились им стоически. Так начиналась пятнадцатилетняя, практически беспрерывная военная эпопея Воронцова. Все повышения в звании и награды доставались ему в пороховом дыму сражений. Отечественную войну 1812 года Михаил встретил в чине генерал-майора, командиром сводной гренадерской дивизии.
Талантливый полководец
В Бородинском сражении 26 августа Воронцов со своими гренадерами принял первый и мощнейший удар противника на Семеновских флешах. Наполеон именно здесь планировал прорвать оборону русской армии. Против 8 тысяч русских при 50 орудиях были брошены 43 тысячи отборш>1х французских войск, чьи беспрерывные атаки поддерживались огнем двухсот пушек. Все участники бородинского боя единодушно признавали: Семеновские флеши были адом. Жесточайшая схватка длилась три часа - гренадеры не отступили, хотя несли огромные потери. Когда впоследствии кто-то обронил, что дивизия Воронцова «исчезла с поля», присутствовавший при этом Михаил Семенович горестно поправил: «Она исчезла на поле».
Сам Воронцов был тяжело ранен. Его перевязали прямо на поле и в телеге, одно колесо которой было сбито ядром, вывезли из-под пуль и ядер. Когда графа привезли домой в Москву, все свободные строения были заполнены ранеными, часто лишенными какой бы то ни было помощи. На подводы же из воронцовской усадьбы грузили для отвоза в дальние деревни барское добро: картины, бронзу, ящики с фарфором и книгами, мебель. "Воронцов приказал вернуть все в дом, а обоз использовать для перевозки раненых в Андреевское, его имение под Владимиром. Раненых подбирали по всей Владимирской дороге. В Андреевском был устроен госпиталь, где до выздоровления на полном обеспечении графа лечилось до 50 офицерских чинов и более 300 человек рядовых.
После выздоровления каждый рядовой снабжался бельем, тулупом и 10 рублями. Затем группами они переправлялись Воронцовым в армию. Сам он прибыл туда, еще прихрамывая, передвигаясь с тросточкой. Тем временем русская армия неумолимо двигалась на Запад. В битве под Красном, уже вблизи Парижа, генерал-лейтенант Воронцов самостоятельно действовал против войск, руководимых лично Наполеоном. Им использовались все элементы русской тактики ведения боя, развитые и утвержденные А.В. Суворовым: стремительная штыковая атака пехоты в глубь колонн противника при поддержке артиллерии, умелый ввод в действие резервов и, что особенно важно, допустимость в бою частной инициативы, исходя из требований момента. Против этого мужественно сражавшиеся французы, даже с двукратным численным превосходством, были бессильны.
«Таковые подвиги в виду всех, покрыв пехоту нашу славою и устранив неприятеля, удостоверяют, что ничего нет для нас невозможного», - писал в приказе после сражения Воронцов, отмечая заслуги всех: рядовых и генералов. Но и те, и другие воочию были свидетелями огромного личного мужества своего командира: несмотря на незажившую рану, Воронцов постоянно был в бою, брал на себя команду над частями, начальники которых пали. Недаром военный историк М. Богдановский в споем исследовании, посвященном этой одной из последних кровопролитных битв с Наполеоном, особо отмечал Михаила Семеновича: «Военное поприще графа Воронцова озарилось в день Краонского боя блеском славы, возвышенной скромностью, обычною спутницей истинного достоинства».
В марте 1814 года русские войска вошли в Париж. На долгие четыре года, очень непростых для прошедших с боями через Европу полков, Воронцов стал командиром русского оккупационного корпуса. На него обрушилось скопище проблем. Самые насущные - как сохранить боеспособность смертельно уставшей армии и обеспечить бесконфликтное сосуществование победивших войск и мирного населения. Самые приземленно-бытовые: как обеспечить сносное материальное существование тех солдат, которые пали жертвою очаровательных парижанок, - у некоторых были жены, да к тому же ожидалось прибавление в семействе. Так что теперь от Воронцова требовался уже не боевой опыт, а скорее терпимость, внимание к людям, дипломатичность и административный навык. Но сколько бы не было забот, все они ожидали Воронцова.
В корпусе был введен определенный свод правил, составленный его командующим. В их основе лежало неукоснительное требование к офицерам всех рангов исключить из обращения солдатами действия, унижающие человеческое достоинство, иначе говоря, впервые в русской армии Воронцов своей волей запретил телесные наказания. Любые конфликты и нарушения уставной дисциплины должны были разбираться и подвергаться наказанию только по закону, без «гнусного обычая» применения палок и рукоприкладства.
Прогрессивно мыслящие офицеры приветствовали новшества, внедряемые Воронцовым в корпусе, считая их прообразом реформирования всей армии, другие же предсказывали возможные осложнения с петербургским начальством. Но Воронцов упорно стоял на своем.
Помимо всего прочего, во всех подразделениях корпуса по приказу командующего были организованы школы для солдат и младшего офицерского состава. Учителями становились старшие офицеры и священники. Воронцов лично составлял учебные программы н зависимости от ситуаций: кто-то из его подчиненных учился азбуке, кто-то осваивал правила письма и счета.
А еще Воронцов отладил регулярность присылки в войска корреспонденции из России, желая, чтобы люди. на годы оторванные от родного очага, не теряли связи с Родиной.
Случилось так, что русскому оккупационному корпусу правительство выделило деньги за два года службы. Герои вспомнили о любви, женщинах и прочих радостях жизни. Во что это вылилось, доподлинно знал один человек - Воронцов. Перед отправкой корпуса в Россию он велел собрать сведения о всех долгах, сделанных за это время корпусными офицерами. В сумме получилось полтора миллиона ассигнациями.
Полагая, что победители должны покинуть Париж достойным образом, Воронцов заплатил этот долг, продав имение Круглое, доставшееся ему в наследство от тетки, небезызвестной Екатерины Романовны Дашковой.
Корпус выступил на восток, а в Петербурге уже вовсю муссировались слухи, что либерализм Воронцова потакает якобинскому духу, а дисциплина и военная выучка солдат оставляют желать лучшего. Сделав смотр русским войскам в Германии, Александр I выразил недовольство их недостаточно быстрым, по его мнению, шагом. Ответ Воронцова передавался из уст в уста и сделался известен всем: «Ваше Величество, этим шагом мы пришли в Париж». Вернувшись в Россию и почувствовав явную недоброжелательность к себе, Воронцов подал рапорт об отставке. Александр I отказался ее принять. Что ни говори, а без Воронцовых было не обойтись...
Губернатор Юга
...В феврале 1819 года 37-летний генерал отправился к отцу в Лондон, чтобы испросить разрешения жениться. Его невесте, графине Елизавете Ксаверьевне Браницкой, шел уже 27-й год, когда во время своего путешествия за границу она встретила Михаила Воронцова, который тотчас же сделал ей предложение. Элиза, как звали Бра-ницкую в свете, полька по отцу, русская по матери, родня Потемкину, обладала громадным состоянием и тем невероятно чарующим обаянием, которое заставляло всех видеть в ней красавицу.
Чета Воронцовых вернулась в Петербург, но очень ненадолго. Михаил Семенович не задерживался ни в одной из российских столиц - служил, куда царь пошлет. Назначением па юг России, случившемся в 1823 году, он остался очень доволен. Край, до которого у центра все никак не доходили руки, являл собой средоточие всех возможных проблем: национальных, экономических, культурных, военных и так далее. Но для человека инициативного это громадное полусонное пространство с редкими вкраплениями цивилизации было настоящей находкой, тем более что царем ему были даны неограниченные полномочия.
Вновь прибывший генерал-губернатор начал5 с бездорожья, неискоренимой русской напасти. Спустя чуть более 10 лет, проехав от Симферополя до Севастополя, А.В. Жуковский записал в дневнике: «Чудная дорога - памятник Воронцову». За этим последовало первое па юге России Черноморское коммерческое российское пароходство.
Сегодня кажется, что виноградники на отрогах крымских гор дошли до нас чуть ли не со времен античности. Между тем именно граф Воронцов, оценив все преимущества здешнего климата, содействовал зарождению и развитию крымского виноградарства. Он выписал саженцы всех сортов винограда из Франции, Германии, Испании и, пригласив иностранных специалистов, поставил перед ними задачу - выявить те, которые лучше приживутся и смогут давать необходимые урожаи. Кропотливая селекционная работа велась не год и не два - виноделы не понаслышке знали, сколь камениста здешняя почва и как она страдает от безводицы. Но Воронцов с неколебимым упорством продолжал задуманное. В первую очередь он засадил виноградниками собственные участки земли, которые приобретал в Крыму. Один тот факт, что знаменитый дворцовый комплекс в Алупке был в немалой степени построен на деньги, вырученные Воронцовым от продажи собственного вина, красноречиво говорит о недюжинной коммерческой хватке Михаила Семеновича.
Помимо виноделия Воронцов, внимательно приглядываясь к тем занятиям, которые уже были освоены местным населением, всеми силами старался развивать и совершенствовать уже существующие местные традиции. Из Испании и Саксонии были выписаны элитные породы овец и устроены небольшие предприятия по переработке шерсти. Это, помимо занятости населения, давало деньги и людям, и краю. Не полагаясь на субсидии из центра, Воронцов задался целью поставить жизнь в крае на принципы самоокупаемости. Отсюда невиданная ранее по масштабам преобразовательная деятельность Воронцова: табачные плантации, питомники, учреждение Одесского сельскохозяйственного общества по обмену опытом, покупка за границей новых по тому времени сельскохозяйственных орудий, опытные фермы, ботанический сад, выставки скота и плодовоовощных культур.
Все это, помимо оживления жизни в самой Новороссии, изменило отношение к ней как к дикому и едва ли не обременительному для государственной казны краю. Достаточно сказать, что результатом первых лет хозяйствования Воронцова стало увеличение цены на землю с тридцати копеек за десятину до десяти рублей и более.
Население Новороссии из года в год росло. Очень много было сделано Воронцовым для просветительства и научно-культурного подъема в этих местах. Через пять лет после его прибытия открылось училище восточных языков, в 1834 году в Херсоне появилось училище торгового мореплавания для подготовки шкиперов, штурманов и судостроителей. До Воронцова в крае было всего 4 гимназии. С прозорливостью умного политика русский генерал-губернатор открывает целую сеть училищ именно в недавно присоединенных к России бессарабских землях: Кишиневе, Измаиле, Килие, Бендерах, Бельцах. При симферопольской гимназии начинает действовать татарское отделение, в Одессе - еврейское училище. Для воспитания и образования детей небогатых дворян и высшего купечества в 1833 году было получено Высочайшее соизволение на открытие института для девушек в Керчи.
Свой посильный вклад в начинания графа вносила и его супруга. Под патронажем Елизаветы Ксаверьевны в Одессе был создан Дом призрения сирот и училище для глухонемых девочек.
Вся практическая деятельность Воронцова, его забота о завтрашнем дне края сочетались в нем с личным интересом к его историческому прошлому. Ведь легендарная Таврида впитала в себя едва ли не всю историю человечества. Генерал-губернатор регулярно организует экспедиции для изучения Новороссии, описания сохранившихся памятников древности, раскопок.
В 1839 году в Одессе Воронцовым было учреждено Общество истории и древностей, которое расположилось в его доме. Личным вкладом графа в начавшее пополняться хранилище древностей при Обществе стала коллекция ваз и сосудов из Помпеи.
В результате горячей заинтересованности Воронцова, по мнению специалистов, «весь Новороссийский край, Крым и.отчасти Бессарабия в четверть века, а труднодоступный Кавказ в девять лет были исследованы, описаны, иллюстрированы гораздо точнее и подробнее многих внутренних составных частей пространнейшей России».
Все, что касалось исследовательской деятельности, делалось фундаментально: множество книг, связанных с путешествиями, описаниями флоры и фауны, с археологическими и этнографическими находками, издавались, как свидетельствовали хорошо знавшие Воронцова люди, «при безотказном содействии просвещенного правителя».
Секрет необыкновенно результативной деятельности Воронцова заключался не только в его государственном складе ума и необыкновенной образованности. Он безукоризненно владел тем, что мы сейчас называем умением «собрать команду». Знатоки, энтузиасты, умельцы в жажде привлечь к своим идеям внимание высокого лица, не обивали графского порога. «Он сам их отыскивал, - вспоминал один свидетель «новороссийского бума», - знакомился, приближал к себе и в случае возможности приглашал на совместную службу Отечеству». Сто пятьдесят лет тому назад это слово имело конкретный, возвышающий душу смысл, подвигавший людей на многое...
Последнее назначение Санкт-Петербург, 24 января 1845 года. «Любезный Алексей Петрович! Ты, верно, удивился, когда узнал о назначении моем на Кавказ. Я также удивился, когда мне предложено было это поручение, и не без страха оное принял: ибо мне уже 63 год...» Так писал Воронцов боевому другу - генералу Ермолову, перед тем как отправиться к новому месту назначения. Покоя не предвиделось. Дороги и дороги: военные, горные, степные - именно они стали его жизненной географией. Но был какой-то особый смысл в том, что теперь, совершенно седой, с недавно присвоенным титулом Светлейшего князя, он снова направлялся в те края, куда ринулся под пули двадцатилетним поручиком. Николай I назначил его наместником Кавказа и главнокомандующим кавказскими войсками, оставив за ним и новороссийское генерал-губернаторство.
Следующие девять лет жизни, практически до самой смерти, Воронцов - в военных походах и в трудах по укреплению русских крепостей и боеготовности армии, а вместе с тем в небезуспешных попытках построить мирную жизнь для мирных людей. Почерк его подвижнической деятельности узнается сразу - он только что приехал, его резиденция в Тифлисе крайне проста и непритязательна, но здесь уже положено начало городской нумизматической коллекции, в 1850 году образовывается Закавказское общество сельского хозяйства. Первое восхождение на Арарат также было организовано Воронцовым. И конечно, снова хлопоты по открытию школ - в Тифлисе, Кутаиси, Ереване, Ставрополе с последующим их объединением в систему отдельного Кавказского учебного округа. По мнению Воронцова, российское присутствие на Кавказе не только не должно подавлять самобытность населяющих его народов, оно просто обязано считаться и приспосабливаться к исторически сложившимся традициям края, потребностям, характеру жителей. Именно поэтому, в первые же годы своего пребывания на Кавказе Воронцов дает «добро» на учреждение мусульманского училища. Путь к миру на Кавказе он видел в первую очередь в веротерпимости и писал Николаю I: «То, как мусульмане мыслят и относятся к нам, зависнет нашего отношения к их вере...» В «замирение» края с помощью одной лишь военной силы он не верил. Именно в военной политике российского правительства на Кавказе Воронцов видел немалые просчеты. По его переписке с Ермоловым, столько лет усмирявшим воинствующих горцев, видно, что боевые друзья сходятся в одном: правительство, увлекшись делами европейскими, мало обращало внимание на Кавказ. Отсюда застарелые проблемы, порожденные негибкой политикой, да к тому же пренебрежением к мнению людей, хорошо знавших этот край и его законы. Елизавета Ксаверьевна неотлучно находилась при муже, но всех местах службы, а иногда даже сопровождала его в инспекционных поездках. С заметным удовольствием сообщал Воронцов Ермолову летом 1849 года: «В Дагестане она имела удовольствие идти два или три раза с пехотою на военном положении, но, к большому ее сожалению, неприятель не показывался. Мы были с нею на славном Гилеринском спуске, откуда виден почти весь Дагестан и где, по общему здесь преданию, ты плюнул на этот ужасный и проклятый край и сказал, что оный не стоит кровинки одного солдата; жаль, что после тебя некоторые начальники имели совершенно противные мнения». По этому письму видно, что с годами супруги сблизились. Молодые страсти поутихли, сделались воспоминанием. Возможно, сближение это произошло еще и по причине их печальной родительской судьбы: из шестерых детей Воронцовых четверо умерли очень рано. Но и те двое, став взрослыми, давали отцу с матерью пищу для не очень радостных размышлений.
Дочь Софья, выйдя замуж, семейного счастья не обрела - супруги, не имея детей, жили порознь. Сын Семен, про которого говорили, что «он никакими талантами не отличался и ничем не напоминал своего родителя», тоже был бездетен. И впоследствии с его смертью род Воронцовых угас.
Накануне своего 70-летия Михаил Семенович попросил об отставке. Просьба его была удовлетворена. Чувствовал он себя очень скверно, хотя тщательно это скрывал. «Без дела» он прожил меньше года. За его спиной осталось пять десятков лет службы России не за страх, а за совесть. В высшем воинском звании России - фельдмаршальском - Михаил Семенович Воронцов скончался 6 ноября 1856 года.
P.S. За заслуги перед Отечеством Светлейшему князю М.С. Воронцову было установлено два памятника - в Тифлисе и к Одессе, куда на торжественную церемонию открытия в 1856 году прибыли и немцы, и болгары, и представители татарского населения, духовенство христианских и нехристианских конфессий.
Портрет Воронцова располагается в первом ряду знаменитой «Военной галереи» Зимнего дворца, посвященной героям войны 1812 года. Бронзовую фигуру фельдмаршала можно видеть среди выдающихся деятелей, помещенных на памятнике «Тысячелетие России» в Новгороде. Его имя значится и на мраморных досках Георгиевского зала Московского Кремля в священном списке верных сынов Отечества. А вот могила Михаила Семеновича Воронцова была взорвана вместе с Одесским кафедральным собором в первые годы советской власти...

В Одессе

Биография

Первые годы

Граф Михаил Воронцов родился 19 (30 ) мая года в Санкт-Петербурге , детство и молодость провёл при отце, Семёне Романовиче , в Лондоне , где получил блестящее образование. Ещё грудным ребёнком записанный в бомбардир-капралы лейб-гвардии Преображенского полка , он уже 4 лет от роду произведён в прапорщики .

В 1803 году был прикомандирован к кавказским войскам, во главе которых стоял князь Цицианов . Состоял при главнокомандующем. 3 января 1804 года участвовал в штурме Гянджи . 15 января того же года едва не погиб во время неудачной экспедиции Гулякова в Закатальское ущелье .

В сентябре 1805 года в должности бригад-майора был отправлен в шведскую Померанию с десантными войсками генерал-лейтенанта Толстого и был при блокаде крепости Гамельн .

В кампанию 1806 года находился в сражении под Пултуском .

В кампанию 1807 года, командуя 1-м батальоном Преображенского полка участвовал в битве под Фридландом .

В 1809 году Воронцов, назначенный командиром Нарвского пехотного полка , отправился в Турцию , где участвовал в штурме Базарджика .

В 1810 году участвовал в сражении под Шумлой , затем был послан с особым отрядом на Балканы , где занял города Плевна , Ловеч и Сельви .

В кампанию 1811 года Воронцов участвовал в сражении под Рущуком , в 4-х делах под Калафатом и в удачном деле под Видином .

Отечественная война и заграничный поход

Отправляясь на излечение в своё имение Андреевское в Покровском уезде Владимирской губернии , Воронцов отказался от эвакуации имущества из своего дома на Немецкой улице в Москве, приказав вывезти на подводах раненых. В Андреевском были размещены около 50 раненных генералов и офицеров и более 300 нижних чинов. Граф взял на себя расходы на раненных, которые достигали 800 рублей ежедневно. После выздоровления каждый солдат, перед отправкой в действующую армию, снабжался одеждой и 10 рублями .

Едва поправившись, Воронцов вернулся в строй и был назначен в армию Чичагова , причём ему был вверен отдельный летучий отряд. Во время перемирия (летом 1813 года) он был переведён в Северную армию; по возобновлении военных действий находился в деле под Денневицем и в битве под Лейпцигом .

В кампанию 1814 года Воронцов при городе Краоне блистательно выдержал сражение против самого Наполеона . Награждён 23 февраля 1814 года орденом Святого Георгия 2-го класса № 64

Командование оккупационным корпусом во Франции

В 1815-1818 годах Воронцов командовал оккупационным корпусом во Франции.

В корпусе был введён определённый свод правил, составленный лично Воронцовым, ограничивавший применение телесных наказаний для солдат . Примечательно его мнение об ограничении телесных наказаний :

Так как солдат, который никогда ещё палками наказан не был, гораздо способнее к чувствам амбиции достойным настоящаго воина и сына Отечества, и скорее можно ожидать от него хорошую службу и пример другим…

Во всех подразделениях корпуса по приказу Воронцова были организованы ланкастерские школы для солдат и младших офицеров. Также, граф отладил регулярность присылки в корпус корреспонденции из России .

Перед выводом оккупационного корпуса Воронцов собрал сведения о долгах офицеров и солдат местным жителям и заплатил все долги, сумма которых составляла около 1,5 миллиона рублей, из собственных средств. Чтобы расплатиться c французскими кредиторами был вынужден продать имение Круглое, полученное по наследству от родной тётки - княгини Екатерины Дашковой .

Международные связи

В 1818 году представлял Россию на Ахенском конгрессе .

Генерал-губернатор Новороссии

Возвратясь в Россию, Воронцов командовал 3-м пехотным корпусом, а 19 мая 1823 года назначен новороссийским генерал-губернатором и полномочным наместником Бессарабской области . Наполовину девственный Новороссийский край ждал лишь искусной руки для развития в нём земледельческой и промышленной деятельности. Воронцову обязаны: Одесса - небывалым дотоле расширением своего торгового значения и увеличением благосостояния; Крым - развитием и усовершенствованием виноделия , устройством великолепного дворца в Алупке и превосходного шоссе, окаймляющего южный берег полуострова, разведением и умножением разных видов хлебных и других полезных растений, равно как и первыми опытами лесоводства . По его почину учреждено в Одессе Общество сельского хозяйства Южной России , в трудах которого сам Воронцов принимал деятельное участие. Многим обязана ему и одна из важнейших отраслей новороссийской промышленности - разведение тонкорунных овец. При нём же в 1828 году получило начало пароходство по Чёрному морю . 29 декабря 1826 года Воронцов был избран в почётные члены Императорской академии наук .

24 мая 1826 года назначен членом Государственного совета . В том же году был членом Верховного уголовного суда по делу декабристов .

В 1828 году он принял, вместо раненого князя Меншикова , начальство над войсками, осаждавшими крепость Варна . 17 августа Воронцов прибыл к месту назначения, а 28 сентября крепость сдалась. В кампанию 1829 года, благодаря содействию Воронцова, войска, действовавшие в Турции , безостановочно получали необходимые запасы. Чума , занесённая из Турции, не проникла в глубь Российской империи во многом благодаря энергичным мерам Воронцова.

Во время губернаторства графа Воронцова в Кишинёве , а затем на его глазах в Одессе находился в ссылке (1820-1824) Александр Сергеевич Пушкин . Отношения с Воронцовым у него сразу не заладились; губернатор рассматривал ссыльного поэта прежде всего как чиновника, давал ему поручения, казавшиеся тому оскорбительными, главное же - его жена Елизавета Ксаверьевна , урождённая графиня Браницкая завязала с Пушкиным поверхностный роман для прикрытия своих реальных любовных отношений, чем сильно подпортила Пушкину жизнь, так как граф стал объектом многочисленных едких, хотя не во всём справедливых эпиграмм Пушкина: «Сказали раз царю, что наконец…», «Певец Давид хоть ростом мал…», «Не знаю где, но не у нас…»; Пушкин высмеивает в них гордость, сервильность (с его точки зрения) и англоманию губернатора.

Другие литераторы того времени - А. С. Грибоедов , Г. Ф. Олизар , П. П. Свиньин и пр. - во время поездок по Крыму посещали гостеприимный дом Воронцова в Гурзуфе , которым граф, постоянно живший в Одессе и бывавший на полуострове лишь наездами, владел до 1834 года. Граф радушно встречал творческих гостей и в своём доме в Санкт-Петербурге на Малой Морской; один из которых - Г. В. Гераков , характеризовавший Воронцова как «друга редкого » умер прямо в нём 2 июня 1838 года .

Воронцов покровительствует архитекторам Ф. К. Боффо и Г. И. Торичелли , привлекает их к крупным казённым заказам, развернув общественное строительство по всей губернии. Они построили такие шедевры как Потёмкинская лестница (1837-1841) и купеческая биржа на Приморском бульваре в Одессе, Каменную лестницу в Таганроге , Храм Святого Иоанна Златоуста в Ялте (1837), Храм во имя всех Крымских Святых и святого великомученика Феодора Стратилата в Алуште (1842) и множество других общественных зданий.

Как частное лицо он заказывает дворцы в Одессе и в поместье Алупка . Пригласив в Алупку на 25 лет садовника К. А. Кебаха и содействуя работе ботаника Х. Х. Стевена в Никитском ботаническом саду заложил основы садово-паркового искусства на Южном берегу Крыма.

Кавказ

В 1844 году Воронцов был назначен главнокомандующим войсками на Кавказе и наместником кавказским , с неограниченными полномочиями и оставлением в прежних должностях. Прибыв в Тифлис 25 марта 1845 года, он вскоре отправился на левый фланг Кавказской линии, для принятия начальства над войсками, готовившимися к походу против Шамиля . После занятия Анди , сопряжённого с величайшими затруднениями, войска, под личным предводительством Воронцова, двинулись к временной резиденции Шамиля - аулу Дарго . Овладение этим пунктом и в особенности дальнейшее движение через непроходимые леса сопровождались большими опасностями и огромными потерями. «Даргинская» экспедиция , по сути, не достигла цели, так как Шамиль благополучно ушёл из аула, а само селение было сожжено до подхода русских войск. Шедший на соединение с отрядом Воронцова обоз подвергся нападению горцев и был частично захвачен («Сухарная» экспедиция). Отступление из Дарго также сопровождалось потерями. Вот как отозвался о тех событиях очевидец писатель Арнольд Львович Зиссерман :

Какое впечатление произвел исход всей большой экспедиции 1845 года на наши войска, на преданное нам христианское население Закавказья и на враждебное мусульманское, может себе всякий представить. О торжестве Шамиля и горцев нечего и говорить. Таким образом, повторяю, не будь это граф Воронцов, пользовавшийся большим доверием и уважением государя Николая Павловича и стоявший выше влияния интриг даже могущественного Чернышёва , вероятно с окончанием экспедиции окончилась бы и его кавказская карьера…

Однако, несмотря на провал, за поход к Дарго именным Высочайшим указом, от 6 августа 1845 года, наместник кавказский, генерал-адъютант , граф Михаил Семёнович Воронцов был возведён, с нисходящим его потомством, в княжеское достоинство Российской империи.

В 1848 году были взяты две твердыни Дагестана , аулы Гергебиль и Салты . В кровопролитном Салтинском сражении Воронцовым был блокирован и разбит крупный отряд горцев наиба Идриса . В том же году стараниями Воронцова и по его инициативе:

Именным Высочайшим указом, от 30 марта 1852 года, наместнику кавказскому, генерал-адъютанту, генералу от инфантерии, князю Михаилу Семёновичу Воронцову присвоен, с нисходящим потомством, титул светлости .

Воронцов - библиофил

Собирать книги начал ещё его отец, Семён Романович , и брат отца, Александр Романович . Составление книжных собраний требовало определённой культуры, свободы в средствах, возможности передвижения по стране и за границей. Всем этим Воронцовы располагали в избытке: их состояние было одним из крупнейших в России, Семён Романович постоянно жил в Англии, Александр Романович также служил по дипломатической линии. Их книжные собрания были типичными для книжных собраний XVIII века, когда духовная жизнь Европы формировалась под сильным влиянием идей французского Просвещения. Основу библиотек составляли произведения Вольтера , Руссо , Монтескьё ; уделялось внимание и древностям, рукописям. Михаил Семёнович Воронцов унаследовал значительную часть коллекций своих родственников, в том числе и тётки, Екатерины Романовны Дашковой . Сам же Михаил Семёнович занимался собирательством книг с юности и не оставлял этого занятия в 1810-х годах, когда находился в Париже во главе экспедиционного корпуса.

Книжных собраний у М. С. Воронцова было несколько - и в России, и за границей. Судьба тифлисской библиотеки окончательно не выяснена, одесское собрание по воле наследников было передано местному университету , петербургская коллекция перешла к сыну, Семёну Михайловичу , после смерти которого распродавалась через магазин В. И. Клочкова и лишь алупкинская библиотека сохранилась, частично, в собственном интерьере дворца-музея .

Последние годы

В начале 1853 года Воронцов, чувствуя приближение слепоты и крайний упадок сил, просил государя уволить его от должности, и 25 марта оставил Тифлис . Ему воздвигнуты памятники в Тифлисе (на средства, собранные от добровольных пожертвований населения города), Одессе и Бердянске .

В день коронации императора Александра II 26 августа 1856 года Воронцов был пожалован чином генерал-фельдмаршала .

Воронцов скончался 6 ноября 1856 года в Одессе. На долгие годы сохранились среди солдат в русских войсках на Кавказе рассказы о простоте и доступности верховного наместника. После смерти князя там возникла поговорка: «До Бога высоко, до царя далеко, а Воронцов умер».

Похоронен в Одессе в нижнем храме Спасо-Преображенского собора .

Память

В 1849 году в честь М. С. Воронцова были названы в Таганроге Восточная набережная (название «Воронцовская набережная» просуществовало до 1924 года, ныне - Пушкинская) и Азовский спуск (переименован в 1920 году, ныне - Комсомольский) .

• В 1863 году в Одессе был сооружён памятник М. С. Воронцову .
• В 1867 году в Тифлисе был открыт памятник М. С. Воронцову. Снесён в 1922 году.
• В повести Л. Н. Толстого «Хаджи-Мурат» граф Воронцов выведен в качестве лукавого, многоопытного царедворца .
• В августе 1998 года в Ейске на привокзальной площади был открыт бронзовый бюст М. С. Воронцова.
• 16 августа 2008 года в Ейске у городского стадиона был открыт бронзовый памятник М. С. Воронцову.

Военные чины

• Записан бомбардир-капралом гвардии (1786)
• Прапорщик гвардии (1786)
• Поручик гвардии (10.1801)
• Капитан гвардии (1804)
• Полковник (10.01.1807)
• Генерал-майор (14.04.1810)
• Генерал-лейтенант (8.02.1813)
• Генерал-адъютант (30.08.1815)
• Генерал от инфантерии (29.05.1825)
• Генерал-фельдмаршал (26.08.1856)

Послужной список

Награды

Российские:

Иностранные:

Могила Воронцовых

Воронцов и его супруга, Елизавета Ксаверьевна Воронцова, скончавшаяся 15 (27) апреля 1880 год , в знак признания их заслуг перед Одессой , ввиду благочестивого образа жизни и многочисленных дел милосердия были с почестями похоронены в

20 мая 1819 года Лиза Браницкая вышла из парижской православной церкви графиней Елизаветой Воронцовой. Елизавета Ксаверьевна и граф Михаил Семёнович Воронцов прожили вместе почти 40 лет, до самой кончины Михаила Семёновича.

Её отец граф Ксаверий Петрович Браницкий, поляк, великий коронный гетман – владелец крупного поместья Белая Церковь в Киевской губернии. Мать, Александра Васильевна, урожденная Энгельгардт, русская, была племянницей Потемкина и слыла несметно богатой красавицей. Лиза воспитывалась в строгости и прожила в деревне до двадцати семи лет. Лишь в 1819 году она впервые отправилась в свое первое путешествие за границу, здесь в Париже и познакомилась с графом Воронцовым.

Императрица Елизавета Алексеевна, супруга Александра I, хорошо знала и обожала Лизу Браницкую. Поэтому, видимо опасаясь, что отец Михаила Семёновича, граф Воронцов Семён Романович, долгие годы служивший русским послом в Лондоне, будет против женитьбы своего сына на польке, написала ему: «Молодая графиня соединяет в себе все качества выдающегося характера, к которому присоединяются все прелести красоты и ума: она создана, чтобы сделать счастливым уважаемого человека, который соединит с ней свою судьбу».

Однако и у Лизы вместе с её матерью были опасения о невозможности брака. Ведь отец Лизы решил, что мужьями его дочерей будут только ясновельможные паны из знатного рода. Её старшие сёстры Екатерина и Софья уже вышли замуж за польских панов из рода Потоцких.

Лиза, ожидая их замужества, как младшая, засиделась в девицах (она родилась 8(19) сентября 1792 года), и конечно же мечтала о замужестве. А тут Наташа Кочубей, её дальняя родственница, с завидной радостью рассказывала ей, что вот-вот будет объявлена её помолвка с генерал-лейтенантом графом Воронцовым. Как же всё так произошло? Ведь граф приехал встретиться со своей будущей , и вдруг Лиза… Действительно, и граф и Наташа нисколько не были против предстоящего брака, но скорее всего лишь потому, что он в свои 37 лет решился наконец создать семью, а она, как любая девушка, хотела этого. Да и жених, какой завидный.

Кроме богатства, знатности рода, ума и мужественной внешности, ему было чем гордиться. О его храбрости на полях сражения во время войны 1812 года много рассказывали. В Бородинском сражении он сам повёл солдат в штыковую атаку и был ранен. А когда узнал, что из его родового имения Андреевского пришли подводы, чтобы забрать имущество из их московского дворца, то распорядился вещи оставить, а на подводы взять раненых. Таким образом, из Москвы, на которую наступал Наполеон, были вывезены сотни раненых, и господский дом в Андреевском превратился в госпиталь.

Как известно всем, война с Наполеоном завершилась полным разгромом его армии (Наполеон первым бежал из России, оставив в русских снегах свою армию), а русские войска вошли в Париж. Перед возвращением на родину корпуса, которым командовал граф Воронцов, он из собственных средств заплатил все финансовые долги местному населению от своих подчинённых.

Как хорошо, что не успели объявить о помолвке графа и Наташи Кочубей. И вскоре к удивлению друзей и знакомых Михаил Семёнович просит руки Лизы у её матери Александры Васильевны Браницкой. Воспользовавшись отсутствием отца, сославшегося на занятость, мать и дочь дали согласие на брак. Путешествие по Европе Лизы и её матери закончилось венчанием.

В это время был нарисован портрет Лизы на фарфоре, который был отправлен в Лондон отцу графа. Семён Романович отметил привлекательность девушки и добавил, что со временем краски на фарфоре не темнеют. Действительно портрет невесты Михаила Семёновича и сегодня выглядит прекрасно, ведь красота вечна.

В 1823 году граф Воронцов был назначен генерал-губернатором Новороссийского края и наместником Бессарабии. В этих же местах в ссылке находился А.С. Пушкин, и конечно же судьба поэта переплелась с судьбой Воронцовых. Поэт восхищался графиней, её изяществом, умом и красотой. Но нигде и никогда в дальнейшей своей жизни он не упоминает о ней, вот только многочисленные профили прекрасной женской головки можно было увидеть на всех бумагах поэта из одесского периода жизни.

Многие пытались найти тайну в их отношениях, но… если и была эта тайна, пусть она остаётся в вечности. Е.К. Воронцова до конца своих дней сохраняла о Пушкине самые тёплые воспоминания и почти каждый день читала его сочинения.

В 1844 году Николай I предложил графу стать наместником огромной территории Кавказа. Михаил Семёнович сомневался, сможет ли он оправдать это доверие, он чувствовал, что здоровье его пошатнулось, но всё же принял предложение царя. И с этого момента юг России – Крым, Северный Кавказ и Закавказье оказались под его управлением. Ему пришлось решать сложнейшие вопросы раздираемого острыми противоречиями Кавказа. И он, с неизменным участием своей супруги Елизаветы Ксаверьевны, успешно решал их.

Из воспоминаний сослуживцев графа Воронцова известно, что Елизавета Ксаверьевна всегда была рядом со своим супругом. Она была его живительной силой, «…весь край озарялся её улыбкой, благосклонностью, горячим участием в делах полезных и благотворительных». Всегда спокойная, приветливая, все видели её добрый взгляд, слышали доброе слово. Она была рядом с Михаилом Семёновичем во всех его делах, помогала составлять документы.

Помимо дел и забот, возложенных на них по долгу службы, Елизавета Ксаверьевна страстно любила садоводство. Она хорошо знала ботанику. В Алупке, где был построен воронцовский дворец, были два сада – верхний и нижний, которые были засажены редкими привезёнными растениями.

Под её личным руководством были высажены древесные и кустарниковые породы и её любимые цветы – розы. Над парком графа Воронцова трудились лучшие садовники своего времени. А вот устройством розария и подбором сортов роз занималась сама графиня. Роскошная коллекция всё время поддерживалась и пополнялась.

В Одессе при содействии Елизаветы Ксаверьевны было основано женское благотворительное общество, которое учредило дом для сирот, приют для престарелых и увечных женщин. А в Тифлисе её заботами было основано воспитательное заведение Святой Равноапостольной Нины для детей служащих Кавказского наместничества. Такие же заведения были открыты в Кутаиси, Эривани, Ставрополе, Шемахе.

Её заслуги были высоко оценены при дворе. Она уже в 1838 году была пожалована статс-дамою, а в 1850 году ей был вручён орден Святой Екатерины большого креста – алая лента и звезда, украшенная . После кончины любимого мужа она полностью отошла от светской жизни, и в Одессе содержала дома для сирот мальчиков и девочек, а также приюты для престарелых и сестёр милосердия.

Памяти мужа она посвятила Михайлово-Семёновский детский сиротский приют. За эти годы, посвящённые только лишь благотворительности, Воронцова раздала более 2 миллионов рублей. Так многие из лучших русских людей представляли наилучшее применение богатства на земле. Елизавета Ксаверьевна, скончалась в возрасте 87 лет 15(27) апреля 1880 года в Одессе и была погребена в кафедральном соборе Одессы рядом со своим мужем.